Перевод: Воронин Сергей Васильевич

Если у вас был положительный опыт участия в балинтовской группе, это может вызвать у вас желание поделиться этим опытом.

Затем, когда у вас появится возможность вести свою группу, вы можете быть удивлены возникающим сложностям! То, что вы, как участник, воспринимали как свободное, естественное раскрытие искренних и пронзительных чувств, может показаться вам, как руководителю группы, неловким, затянутым или, возможно, навязчивым.

У группы может быть недостаточно возможностей, чтобы сосредоточиться на взаимоотношениях между специалистом и клиентом/пациентом, и она может переключиться на более привычную задачу — планирование лечения/консультирование — или не продвинуться дальше обсуждения системных проблем. Все это может быть предложено с сочувствием и с благими намерениями, но в целом эффект будет не таким, как в эмоционально значимом опыте, который вы помните по своему успешному опыту в балинтовской группе.

Это эссе может стать руководством, которое поможет новым лидерам Balint Group задуматься о себе как о лидерах, о том, как развивается их текущая группа и каким может быть следующий шаг в развитии лидерства.

Знакомство с Балинтом в новой группе участников и/или попытка направить уже существующую группу в направлении функционирования как балинтовской группы, начинается с первоначального обзора структуры балинтовской группы и задач каждого раздела.

Когда ваша группа поймёт основные принципы процесса и согласится участвовать в нём в качестве эксперимента, вы будете готовы приступить к руководству на уровне «Группа Балинта 101». Задача руководства на уровне «Группа Балинта 101» заключается в сохранении структуры группы и обеспечении безопасности для всех участников.

BG101

На 101-м уровне балинтовская группа видна через свою структуру, и задача лидера состоит в том, чтобы просто вести группу через эту структуру.

• Группа начинается

• — У кого сегодня есть кейс?

• Презентация кейса

• Вопросы по кейсу

• Ведущий переходит от обращения к группе к слушанию группы

• Группа начинает отражать (делится чувствами)

• Ведущий возвращается, и группа продолжает обсуждение

• Группа заканчивается вовремя

Вопрос о том, углубилась ли группа в обсуждение эмоциональных проблем, не стоит на уровне лидерства BG101.

Вопрос в том, помогли ли лидеры группы создать пространство для возможности такого обсуждения, создав:

• дать докладчику время представить материал по-своему (другими словами, отделить уточняющие вопросы от презентации)

• дать участникам группы время, чтобы прояснить неясности и восполнить недостающую информацию, чтобы они чувствовали себя способными воображать и строить догадки о пациенте, враче и их отношениях

• участники группы могут общаться друг с другом, а не обращаться напрямую к докладчику

• докладчику предоставляется время для возвращения в группу

Другой способ взглянуть на эту структуру — предполагает:

• Ведущий защищает докладчика от вопросов, которые могут возникнуть во время презентации, напоминая группе, что у них будет время получить разъяснения после завершения выступления докладчика.

• Ведущий защищает докладчика от необходимости выполнять работу по рефлексии (которая вскоре станет работой группы), не позволяя уточняющим вопросам превращаться в субъективные запросы или альтернативные варианты лечения (как вы себя чувствовали? или вы пробовали такой подход?).

• Ведущий защищает докладчика от критики или осуждения, перенаправляя внимание группы с давания советов или оспаривания планов лечения.

• Ведущий защищает пространство для рефлексивного процесса, поощряя группу не беспокоиться о правдивости своих предположений или о достоверности деталей, которые неясны для сознания участника.

• Во время размышлений группы лидер замечает, когда к ведущему обращаются напрямую, и, если кажется, что это может стать групповой нормой, направляет группу поговорить друг с другом, а ведущий пусть просто слушает.

• Если докладчику трудно оставаться в «изолированным», ведущий решает, будет ли принята дополнительная информация или докладчика попросят предоставить группе возможность разобраться с имеющейся информацией.

• Когда докладчику предлагают вернуться в группу, ведущий напоминает, что от него не ждут никаких слов, и предлагает продолжить процесс обсуждения.

• Если докладчик говорит о том, что он собирается делать теперь, когда он выслушал работу группы, то, возможно, докладчику важно высказать своё мнение, или же это может быть преждевременным выводом, который может отвлечь докладчика от того, чтобы позволить работе группы проявиться осознанно и неосознанно со временем. Это может происходить время от времени, но если это становится групповой нормой, то на 101-м уровне лидер балинтовской группы может попытаться убедить группу не предсказывать исход этого опыта.

На что не следует обращать внимание на уровне BG101, так это на качество предложений группы по решению проблемы.

На самом деле участникам группы требуется большая дисциплина, чтобы сосредоточить внимание в стиле балинтовской группы, и до тех пор, пока многие члены группы не приобретут опыт "Говорения" и не осознают ценность получения недирективных, рефлексивных предложений группы Возможно, не все оценят то, что может показаться поверхностным или косвенным способом ответить коллеге.

В духе поддержки творческого потока, без пристального изучения или критики того, что предлагает группа, последовательным шагом на пути к тому, чтобы группа стала балинтовской группой, будет простое следование структуре.

Кроме того, поскольку делиться мыслями о том, как человек отождествляет себя с пациентом или врачом, может быть довольно ранимо, лидер группы должен с особой осторожностью относиться к таким попыткам.

Лидеры балинтовских групп, обеспокоенные тем, сформулировано ли предположение в духе Балинта, могут поправлять участников и непреднамеренно пристыжать их, из-за чего они будут менее склонны к участию.

Таким образом, в то время как руководитель группы ищет способы направить группу в то русло, которое делает группу Балинта такой ценной, руководителям также необходимо помнить о том, как они влияют на творческую инициативу участников.

Для нового руководителя это может быть довольно сложной задачей, и можно с уверенностью сказать, что выполнение требований уровня BG101 является достаточным началом.

Когда вы начинаете замечать места, где вы могли бы вмешаться в процесс работы группы, и можете впоследствии поразмышлять о том, как сформулировать это вмешательство, вы готовитесь к уровню 201.

BG201

Когда вы освоитесь с этой структурой и группа начнёт ценить и соблюдать структуру группы Балинта, вы сможете направить больше усилий на оттачивание рефлексивного процесса.

Это приведёт нас к 201-му уровню навыков лидерства в группе Балинта.

Здесь лидер сосредоточен на:

• убедитесь, что каждому участнику кейса уделено внимание: каково это - оказаться на месте пациента и каково это - оказаться на месте ведущего (или каково это могло бы быть для вас, если бы вы были терапевтом для этого пациента / клиента)

• обратите внимание на попытки описать то, что происходит между ними, особенно на возникающие метафоры и, возможно, переформулируйте их.

• акцент на переживании каждого человека — использование повествований и описательных выражений об эмоциях и чувствах

• помогая участникам группы говорить меньше от третьего лица и больше от первого и второго лица

• следите за тем, чтобы группа не фокусировалась на предложениях по лечению или клинических рекомендациях.

Балинтовские группы часто начинают с размышлений, которые повторяют презентацию кейса. Эти вступительные реплики часто описывают обстоятельства и / или создают повествование о жизни пациента или обстоятельствах оказания "медицинской" помощи. Хотя эта (повторная) итерация презентации может быть произнесена с большой долей сочувствия, она еще не обязательно предлагает эмоционально обоснованный язык для описания опыта.

Лидер группы должен принять это как часть процесса мышления группы, и после того, как об этом будет сказано достаточно, лидер группы может попросить группу рассмотреть эмоциональную значимость предлагаемых формулировок.

Это лидерство на уровне 201, которое выведет группу на более сложный уровень Балинтовской группы.

Нарративы не являются конечной целью, хотя они могут быть полезны на этом пути.

Цель — найти способ выражения Эмоционального опыта, сознательного или нет.

Например, после презентации, в которой упоминаются неприятные обстоятельства, группа будет повторять эти обстоятельства с интонацией, указывающей на осознание эмоциональной боли.

Возможно, будут добавлены слова: «это действительно тяжело».

Безусловно, выражается сочувствие. Докладчик, скорее всего, почувствует, что о нём заботятся.

Но подробности эмоционального переживания ещё не озвучиваются. «Тяжёлый» может быть связан с гневом или печалью, смирением или разочарованием, разочарованием… это может означать "Я так зол, что с трудом могу думать" или "Мне так грустно и обескураженно, слезы просто хотят литься вечно". Чтобы перейти на более глубокий эмоциональный уровень, после того, как группа высказалась в повествовательной манере, лидер может стимулировать дальнейшую эволюцию эмоционального опыта, сказав что-то вроде: "Мы обсудили эти трудные обстоятельства, что бы вы почувствовали, если бы оказались в этом месте?

Если группе сложно это сделать, лидер может назвать подразумеваемые чувства в качестве примера.

Кроме того, на уровне 201 мы можем начать собирать образы/метафоры, которые возникают как свидетельство того, что происходит в пространстве между специалистом и пациентом.

Например, ведущий может отметить вслух: «Группа назвала пациента кирпичной стеной и сказала, что этот пациент вызывает у ведущего головную боль».

Или: «Кажется, мы говорим, что в комнату входит буря».

Работа лидера на уровне 201 может точно соответствовать тому, что члены группы уже предложили. Но часто у нас, лидеров, есть свои соображения по поводу дилеммы ведущего. Мы тоже слушали презентацию кейса, и если бы мы были участниками балинтовской группы, мы могли бы высказать предположения, о которых группа еще не высказывалась.

Искусство использования собственной формулировки кейса для поддержки процесса балинтовской группы выводит нас на уровень 301.

BG301

На уровне 301 руководство балинтовской группой может стать более тонким, с учетом эмоциональной жизни терапевта и пациента.

Внимательное прослушивание презентации подскажет лидеру собственную формулировку дилеммы докладчика.

После того, как у группы будет достаточно возможностей проследить за своим творческим процессом, если лидер почувствует, что было упущено что-то важное, лидеры могут побудить группу к более тщательному рассмотрению конкретных областей, важных.

Это необходимо делать в контексте работы ведущего на уровне BG101, где структура балинтовской группы ясна, и на уровне BG201, где каждому члену терапевтической диады уделяется время и внимание.

Задача на уровне BG301 состоит в том, чтобы ведущий использовал свою точку зрения таким образом, чтобы не доминировать и не мешать участию членов группы, а вместо этого (будем надеяться) стимулировать воображение группы.

Цель состоит в том, чтобы поддержать творческий процесс и помочь группе глубже погрузиться в эмоциональную жизнь и её сложность. Примером может служить презентация, в которой ведущий интуитивно понимает, что терапевт может испытывать гнев по отношению к пациенту (или пациент может изображать гнев, но лидер интуитивно понимает, что пациент на самом деле встревожен).

Если члены группы не улавливают этих эмоций, лидер может заметить, что на картинке может быть гнев или тревога, и сказать: "Что группа думает о такой возможности?"

Или лидер мог бы сказать: "если бы я был этим терапевтом (или этим пациентом), они могут чувствовать злость (или тревогу, скрытую за злостью), было ли такое у кого-то ещё в группе?

Необходимо следить за тем, чтобы не говорить так, будто у вас есть «правильная» идея, а предложить другую идею среди множества возможных.

Группа также может воспроизвести динамику, которая была представлена, и лидер может помочь группе поразмышлять над этим фактом, чтобы использовать непосредственный опыт группы для более глубокого осознания и понимания опыта докладчика.

Например, если группа необычно тиха, лидер может отметить:

«Наше молчание может отражать то, насколько докладчик затрудняется справиться с этой ситуацией»."

Или: "мы кажемся настолько переполненными идеями, что обсуждаем друг друга, возможно, это отражает то, насколько взволнован и затоплен пациент, когда он входит в палату".

В дополнение к представлению о 101, 201 и 301 уровнях как о прогрессии совершенствования с лидерством, мы также видим, что группы следуют прогрессии развития, которая может включать это движение от соответствия структурной форме к использованию формы для поддержки более глубокого погружения в эмоциональную вовлеченность.

Скрыть

Перевод: Воронин Сергей Васильевич

Ключевые слова: Майкл Балинт, групповые подходы, балинтовские группы, отношения между врачом и пациентом


Часть этой работы была представлена на медицинском факультете, кафедре психиатрии и отделе психосоциальной медицины Лозаннского университета, Лозанна, Швейцария, 22 февраля 1996 года.

Введение


Широко известно, что Майкл Балинт, психоаналитик венгерского происхождения, не навязывал свои психоаналитические теории группам коллег-врачей общей практики, а работал в духе взаимной поддержки, что, вероятно, было следствием его психоаналитического образования. То есть он подходил к своей работе с группами врачей как исследователь, заинтересованный в базовых отношениях между пациентом и его врачом. Это вполне соответствовало его уникальному подходу к психоанализу, в котором он отходил от Фрейда и других ортодоксальных психоаналитиков своего времени.

Его иконоборческий подход учитывал реальные (в отличие только от интрапсихических) отношения младенцев со своими родителями, влияние личности и стиля аналитика на его анализируемых и другие социальные влияния на пациента, будь то в процессе анализа или общей практики. Он создал бы обстановку, в которой каждый человек мог бы найти свой собственный голос, со своим индивидуальным восприятием, предположениями, гипотезами и реакциями. Частью уникальности и креативности Балинта является развитие его теорий, таких как "Базовый дефет" (1968) или "Первичная любовь" (1952) Они основаны на личном опыте и не были просто навязаны в погоне за теоретическим соответствием.

Каково наследие работы Майкла Балинта и что можно сказать о ее применении в усилиях по повышению осведомленности врачей о центральной роли отношений между врачом и пациентом в эффективной медицинской практике? Часто цитируемая фраза «врач как лекарство» (Балинт, 1957) была не только очаровательной идеей, но и гениальным способом помочь врачам, получившим образование в основном в рамках традиционной медицинской модели, понять, что они могут легко включить умелое использование врача в практику, к которой они уже привыкли.

Неясно, предвидел ли Балинт сознательно, что это поможет снизить сопротивление новому образу мышления, но, похоже, это сработало.

По сути, Балинт перевёл в медицинский контекст свою теорию о том, что лечебным является аспект взаимодействия, а не лекарства, которые прописывает врач. Новые группы врачей сегодня, знакомясь с учениями психиатрии, почти всегда тяготеют к психофармакологии, а не к признанию (а-ля Балинт) силы и побочных эффектов или нежелательных реакций отношений между врачом и пациентом.

Как психиатр и психоаналитик, работающий с непсихиатрами над способами расширения традиционных методов медицинского образования, я нашел многое полезное в классической книге Балинта "Врач, его пациент и болезнь" (1957) для обучения студентов-медиков, непсихиатрических ординаторов и практикующих врачей более широкому взгляду на пациента и его или ее болезнь. Эта книга представляет собой важный текст для врачей, занимающихся групповым опытом. Что можно сказать о Майкле Балинте как о личности и о его — в то время — революционном подходе к применению психоаналитических идей в медицинской практике?

Это любопытство вызывает ряд вопросов:

Как этот психоаналитик заинтересовался работой с группами врачей общей практики?

Какие факторы способствовали энтузиазму, с которым окружали Балинта группы по обучению и исследованиям в клинике Тависток?

Как его работы повлияли на то, как практикуется медицина?

И какое отношение имеет эта работа к современной медицине, которая так сильно изменилась за последние 30-40 лет?

В своих размышлениях над этими вопросами я позже обращусь к собственному опыту работы с группой Балинта в Бостоне, в которой я участвовал в течение 8-9 лет и которая существует по сей день (уже 17 лет), хотя и с некоторыми изменениями в составе.

Медицинское применение психоаналитических принципов

Во-первых, как Балинт заинтересовался групповым применением психоаналитических теорий?

Давно известно (и подчеркнуто в работах Майкла Балинта), что типичное медицинское образование не очень хорошо готовит врача к тому, чтобы понимать и использовать эмоциональную или творческую составляющую общения между пациентом и врачом в интересах пациента. На самом деле, до недавнего времени в медицинских вузах почти ничего не рассказывали о технике проведения интервью или навыках общения.

Это тем более поразительно, если учесть, что за всю жизнь практики врач проведет 160 000 или более интервью (Lipkin & Putnam, 1980). Когда Фрейд (1895, стр. 301–304) начал свои исследования в области психоанализа, ему стало ясно, что многое из того, что происходит в процессе психоанализа, требует понимания отношений между аналитиком и анализантом как неотъемлемой части лечения.

Именно это осознание привело к изучению переноса и контрпереноса как неизбежных аспектов терапевтических отношений.

Как бы странно это ни звучало, но понимание этих аспектов не сразу стало восприниматься как важное для осознания значимости отношений между пациентом и врачом во всей медицинской практике.

Следовательно, чрезвычайно важно, чтобы установление моста между психоаналитическими открытиями и медицинской практикой ожидало появления того, кто мог бы с мужеством и решимостью объединить эти две области и до некоторой степени преодолеть поляризацию, которая имела место в Вене между психоанализом и медициной.

Этим человеком был Майкл Балинт, чьи интересы в этой области зарождались ещё в начале 1920-х годов, но в полной мере проявились только в 1950-х, когда он основал исследовательские группы врачей общей практики.


Историческая справка

Майкл Балинт родился в Будапеште в 1896 году и получил степень доктора медицины в 1920 году. В статье 1966 года " Психоанализ и медицинская практика" Балинт писал, что Фрейд выступил с докладом на Будапештском конгрессе психоанализа 1918 года, в котором "он предсказал, что придет время, когда общество должно признать, что индивид имеет такое же право на помощь при его невротических или эмоциональных страданиях, как и при его органических заболеваниях" (стр. 54), и это мнение до сих пор выражают все, кто стремится к реформе здравоохранения.

Неясно, знал ли Балинт об этой лекции, когда ещё учился в медицинской школе, хотя либеральный характер медицинского образования в Венгрии позволял ему посещать лекции по сравнительному праву, религии, антропологии и так далее. История гласит, что интерес Балинта к психоанализу возник после прочтения Фрейда, когда он работал в области биохимии в Берлине (Хопкинс, 1972, стр. 317).

И даже если Балинт знал о лекции Фрейда в 1918 году, совсем не ясно, что Фрейд имел в виду слияние психоанализа с медициной. Балинт поднимает некоторые вопросы. В своей статье 1966 года он сам сомневается в этом, когда задаётся вопросом: «Должны ли мы, аналитики, брать на себя ответственность за разработку психотерапевтических методов, которые будут использоваться в медицинской практике?» (стр. 54).

Таким образом, совершенно ясно, что во времена психоаналитического развития Балинта, в первые десятилетия XX века, это был довольно революционный образ мышления. Я ещё вернусь к этой теме.

Берлин и Будапешт

Что мы можем сказать о Майкле Балинте лично, что позволило ему, как психоаналитику, приступить к столь революционному в то время занятию, как работа с врачами общей практики? (см. «Журнал Общества Балинта», том 1, номер 1, 1971, для получения исторических подробностей). Именно в Берлине Майкл и его жена Элис заинтересовались трудами Фрейда, и Майкл начал проходить личный анализ у Ганса Закса (который позже эмигрировал в Бостон). Они вернулись в Будапешт в 1924 году, и Майкл возобновил свой личный анализ с Шандором Ференци, учеником Фрейда, который оказал большое влияние на теории и методы Балинта. Его нетрадиционная венгерская психоаналитическая подготовка, по всей вероятности, подготовила его к работе с врачами общей практики. Более того, в Будапеште он вырос в присутствии отца, который был врачом общей практики около 50 лет.

Балинт сказал в интервью Филипу Хопкинсу: «Я довольно много знал о том, что такое общая практика, наблюдая за ней со стороны, а позже, когда я получил квалификацию, мне пришлось замещать своего отца, и поэтому я имел некоторое представление о том, что такое общая практика »(Хопкинс, 1972, стр. 316). Кроме того, его психоаналитик Шандор Ференци ранее был врачом общей практики, как и некоторые из его медицинских образцов для подражания. И по натуре, как описывают те, кто его знал, Балинт был очень свободным человеком, с открытым умом и большим любопытством. Он также был известен своим мужеством и бунтарским характером, что, вероятно, неудивительно для человека венгерского происхождения. Личный анализ, проведённый Ференци, внушил ему уважение к методу «взаимного анализа» (Рахман, 1957).

Следует отметить, что подход к обучению в Венгрии отличался от подхода в других странах мира. В так называемом венгерском методе анализ обучения не отделял наблюдение за клиническим материалом от личного анализа. Таким образом, проблемы контрпереноса, возникающие у анализанта при работе с пациентами, анализировались вместе с личным историческим материалом.

Балинт воспринял этот метод как ценный способ рассмотрения переносов и контрпереносов "живого" клинического опыта, подход, который он, по-видимому, включил в свои семинары по общей практике. Этот акцент на "улице с двусторонним движением" взаимодействия аналитика и пациента был определенным отходом от более ортодоксального подхода к анализу, ориентированного на одного человека, и был отличной подготовкой к его последующему изучению сложных нюансов взаимоотношений врача и пациента в общей практике. Кроме того, Балинт был твёрдо убеждён, что можно узнать больше, если представлять случаи, которые активно рассматриваются в общей практике, и что презентации должны быть не отрепетированными или подготовленными, а скорее «свободно ассоциированными» в контексте группы.

Таким образом, можно было бы больше узнать об эмоциональных реакциях врача на своих пациентов и его спонтанных размышлениях, что расширило бы возможности для обучения и личностного роста — примерно так, как это можно было бы сделать в рамках индивидуальной психотерапии, но без фактического участия в психотерапии. Основное отличие заключалось в том, что интерпретировать можно было только «контрперенос в практике», а не личные проблемы.

Таким образом, группы описывались не как психотерапевтические, а как предоставляющие возможность для «значительных, хотя и ограниченных, изменений личности». Группы действительно обладали признаками психотерапевтических групп, поскольку встречались по расписанию, раз в неделю в течение двух или трёх лет, примерно по 1,5–2 часа на сеанс.

По словам Джона Балинта, сына Майкла, его отец и дед сильно поссорились, когда Майкл, чьи родители были евреями, сменил имя и религиозную принадлежность, чтобы защитить свою семью от антисемитизма, охватившего Восточную Европу в то время.

Незадолго до отъезда из Будапешта в Англию в 1939 году Майкл примирился с отцом, но, когда нацисты собирались захватить Венгрию, его родители покончили с собой.

Трудно представить, что эти события не оказали глубокого влияния на Майкла. Тень его отца, должно быть, упала на него и породила некоторую двойственность в отношении карьерных целей. Тем не менее, между 1926 и 1939 годами он продолжал аналитическую работу и был назначен обучающим аналитиком Будапештского института, который он помог основать после, должно быть, довольно короткого анализа. За несколько лет до этого он заинтересовался ранним движением в области психосоматической медицины, особенно работами Джорджа Гроддека, Шандора Ференци и Смита Эли Джелиффа, которые все были врачами общей практики.

Будучи членом Будапештского психоаналитического института, ещё до начала работы в Лондоне Балинт проводил семинары для врачей общей практики, чтобы расширить их психологическое понимание медицины и пробудить интерес к работе психоаналитического института.

Учитывая его ранний интерес к психосоматической медицине и общей медицинской практике, неудивительно, что его первые психоаналитические статьи принесли психоаналитическое применение к проблемам, возникающим в общей медицине.

Например, в 1926 году он написал О психотерапии для врача общей практики (1926a) и Психотерапии и психогенезе физических симптомов (1926b). В 1926 году он также написал статью под названием «Психоанализ и клиническая медицина» (c), основанную на лекции, прочитанной в Венгрии по просьбе местных практикующих врачей. В 1930-х годах он написал лишь несколько статей, связанных с медициной, в том числе в 1930 году статью «Кризис медицинской практики» (1930), а также статьи о психологии менструации и эмоциональных аспектах старости, но затем до 1950 года ограничивался в основном чисто психоаналитическими статьями.


Англия и Тависток

Усиление политического гнёта в Венгрии привело к тому, что он перестал проводить семинары для врачей и вынужден был переехать в Манчестер, Англия, где у него были приёмы в Северной больнице и Северо-Восточной и Престонской детской консультативной клинике. За это время он также написал диссертацию о раннем детстве и получил степень магистра психологии. Его жена Элис умерла незадолго до начала войны, и после непродолжительного брака, закончившегося разводом, в 1947 году его пригласили консультантом в групповую программу Института Тавистока.
Именно там, в Тавистокской клинике, Энид Айхгольц, консультант по работе с пациентами, которая обучала социальных работников групповым техникам, пригласила его принять участие в их "семинарах по обсуждению случаев". Об этом сотрудничестве она говорит: "Он согласился работать с нами и, по сути, полностью завладел нами и начал настоящую работу по изучению взаимоотношений и неожиданного характера требований людей, предъявляемых их браками - и их терапевтами" (стр. 6). Они стали не только коллегами, но и мужем и женой Он женился и начал разрабатывать свой групповой подход к психоаналитическому образованию в рамках Семейного Дискуссионного Бюро, основателем и катализатором которого была Энид.

Она (1994) писала:
«Вскоре после этого, в 1950 году, Майкл решил, что хотел бы работать с врачами общей практики, как он делал в Венгрии много лет назад» (стр. 6). Таким образом, в 1950 году в Лондоне начался первый семинар для врачей общей практики.
В 1954 году он вернулся к написанию статей по медицине и опубликовал в Британском медицинском журнале статью под названием «Обучение врачей общей практики психотерапии», которая впоследствии была переведена на немецкий и французский. Это был краткий обзор опыта Тавистока на тот момент. За этой работой последовало множество статей, кульминацией которых в 1957 году стала публикация его классической книги «Врач, его пациент и болезнь», которая сразу же стала популярной и была переведена на немецкий, французский, венгерский, итальянский, испанский, а затем и на японский языки. Необычайный интерес к этому изданию отчасти объяснялся растущим после войны интересом врачей общей практики к психосоматической медицине и лечению многих вернувшихся с войны солдат, нуждающихся в психологически обоснованном медицинском вмешательстве. Развитие специализированной медицины также подорвало общественное мнение и самоуважение врачей общей практики, и книга Балинта сотворила чудо, восстановив чувство собственного достоинства и значимости у врачей общей практики.

Группа как обучающая среда

Майкл Балинт в ходе группового обучения выразил свою уверенность в том, что уход за пациентом должен включать в себя понимание врачом психологической природы состояния пациента, а также взаимоотношений пациента и врача в каждом медицинском случае. Целью групп было не столько проведение терапии для участников, сколько сосредоточение внимания на презентациях кейсов, обсуждение которых, как предполагалось, вело к самопознанию и росту врачей, без чего, по его мнению, обучение следовало бы считать неудачей. Групповой опыт, по словам Балинта, способствовал развитию необходимых атрибутов самосознания, эмпатии, способности чувствовать и делиться, а также повышенному комфорту при негативном воздействии, которыми, по его мнению, должен обладать каждый врач. Вопрос "терапия против обучения" продолжает обсуждаться относительно цели группового опыта. Похоже, что собственным намерением Балинта было не проникнуть в индивидуальную психику участников группы, а скорее понять их личные стили, поскольку они влияли на взаимодействие между пациентами и их врачами и реагировали на них. В группе, в которой я участвовал в течение 8 лет, ни один участник не чувствовал, что эта группа была терапевтической.

Тем не менее, эпизодически возникал вопрос, должна ли работа группы быть больше направлена на "самораскрытие" в противоположность "самопознанию". Всегда казалось, что эта тема всплывет на поверхность , когда возникнет ощущение "застоя" или что группа станет "черствой". Один проницательный участник (за пределами группового опыта) предположил, что в любой группе людей, которые находятся вместе в течение длительных периодов времени, могут быть одновременные или противоречивые желания либо большей близости, либо большей дистанции, понимание, которое имеет значение для соблюдения соответствующих границ в ходе текущей работы с пациентами (будь то в медицинской практике или психотерапии).

Когда я читаю о первых тренингах Балинта, у меня возникает некоторое недоумение по поводу того, считали ли участники-практикующие врачи и некоторые руководители групп, что их взаимодействие с пациентами является какой-либо формой психотерапевтической практики. В некоторых групповых стенограммах термины "врач" и "терапевт" переходят от одного к другому, и часто работа врача общей практики прямо упоминается как психотерапия (см. Журнал Общества Балинта, том 22, 1994). На самом деле, должно быть, было трудно проводить четкие разграничительные линии между общей медицинской практикой и психотерапией в ходе таких тренингов. Но и Майкл, и Энид Балинт писали, что целью обучения не было создание мини-психотерапевтов или психиатров, которые могли бы практиковать упрощённую психиатрию или дикий психоанализ. Тем не менее, возможно, неясные мотивы Балинта были изложены в его статье о подготовке врачей общей практики к психотерапии (1954).

Сами группы были удивительно свободны от психоаналитической теории или жаргона, и труды Балинта (1954, 1957, 1966) об общей практике довольно ясно предостерегают против тенденции врача общей практики заниматься неквалифицированной версией психотерапии.

С другой стороны, также утверждается, что опыт так называемого "длительного собеседования" явно был задуман как психотерапевтический. Цитата из книги «Врач, его пациент и болезнь» говорит о том, что вопрос о враче общей практики как психотерапевте был очень актуален. Он утверждает: «Вопрос о том, должен ли врач, находящийся в тесных психотерапевтических отношениях со своим пациентом, должен или не должен осматривать его физически, всегда был одним из самых популярных на семинаре» (1957, стр. 207). Возможно, задача здесь заключалась в том, чтобы провести более четкие различия между тем, что является "психотерапевтическим", и тем, что является "психотерапией" в контексте общей медицинской практики. В нашей бостонской группе никто из участников на самом деле не верил, что они выступают психотерапия со своими пациентами, хотя по крайней мере один участник считал, что выполнение этой функции надлежащим образом входит в компетенцию врача первичной медицинской помощи при надлежащем систематическом обучении и наблюдении. То, что мы рассматривали как производное от подхода Балинта, заключалось в том, чтобы помочь главному врачу создать обстановку в рамках медицинской встречи, в которой пациент мог бы доверять врачу и наиболее полно использовать его в целях укрепления здоровья. Это представление о том, что врач может мириться с тем, что его, так сказать, "использует" пациент, не будучи поглощенным или не поощряя нарушения границ, было основной ориентацией группы, даже если об этом не заявляли настойчиво или неоднократно.


То, что Балинт называл "апостольской функцией" врача (1957, с. 216), часто понималось неправильно. Однако дело было не столько в том, что Балинт считал директивное или субъективное вмешательство никогда неуместным, сколько в том, что при этом возникал риск слишком слепого выполнения рекомендаций врача повестка дня за счет пациента. Он сказал, что "Врачу, как правило, трудно избежать раскрытия своих рук, то есть раскрытия того, что, по его мнению, является правильным для пациента делать в данной ситуации" (стр. 217). Балинт считал, что отношения между врачом и пациентом должны чаще быть «результатом компромисса между предложениями и требованиями пациента и реакцией на них врача» (стр. 217). Балинт считал, что существует риск того, что апостольская функция может привести кпреждевременному успокоению, бесполезным советам, навязанной поддержке, вызывающей зависимость, или даже к появлению «пациентов, постоянно получающих рецепты» (гораздо более мягкий термин, чем наши «придурки» или «идиоты», которыми мы называем таких пациентов), которые возвращаются снова и снова только за лекарствами.

Влияние Ференци
Однако Балинт считал, что «отношение пациента к своей болезни имеет первостепенное значение» и что апостольская функция важна для того, чтобы помочь пациентам понять свою болезнь и стать партнёрами в улучшении своего здоровья (1957, стр. 242). Вместе они создали то, что Балинт назвал «компанией взаимных инвестиций», через которую капитал (или знания пациента и его семьи) удерживался «на счету» для дальнейшего применения в интересах пациента. Такие причудливые выражения повышали привлекательность Балинта для врачей общей практики, поскольку он использовал повседневный язык и избегал таких психоаналитических выражений, как «терапевтический альянс», «инкорпорация» или «интроекция».«Это был способ улучшить атмосферу взаимодействия в группе между лидером и членами-врачами, способствующий взаимному доверию» Аналитическое взаимодействие. Из психоаналитических работ Балинта можно увидеть последовательность его подхода к пациентам в психоанализе, к членам группы, к его отношению к пациентам врача общей практики или к друзьям.

Важность, которую Балинт придавал честности и взаимному уважению, особенно во взаимодействии врача и пациента, уходит корнями в теоретическую концепцию «лицемерия», сформулированную Ференци (Рахман, 1957). Последний подчёркивал, что в анализе не следует ожидать от анализанта того, чего аналитик не ожидает от самого себя; в медицинских консультациях всегда есть соблазн автоматически использовать «ложные» фразы или жаргон, которые скрывают эмоциональные состояния в процессе «взаимного анализа».

Масуд Хан (1969) в эссе об исследованиях Балинта по теории психоаналитической техники писал о Балинте:
"Что наиболее полезно при изучении вклада доктора Балинта в теорию техники, так это его усердная концентрация на ответственности, которая ложится на аналитика за установление такого рода отношений и процедуры, которые должны помочь пациенту обнаружить, осознать и познать самого себя, или, используя точную фразу Балинта: "научить нашего пациента отличать в себе существенное от случайного"" (стр. 238). Комментируя теорию Балинта о "базовой ошибке" и возможно, предвосхищая вклад Балинта в теорию объектных отношений, Хан цитирует утверждение Балинта: "Помимо того, что аналитик является объектом, "распознающим потребность" и, возможно, даже "удовлетворяющим потребность", аналитик должен быть также объектом, "понимающим потребность", который, кроме того, должен быть способен донести свое понимание до своего пациента" (стр. 238). Отзывчивость Балинта к идеям других людей, по словам Хана, «никогда не была омрачена жёсткими личными убеждениями или воинственной приверженностью какой-либо группировке. В нём чувствуется сильная личность, здраво оценивающая достоинства чужого мышления» (стр. 238).

Случай из моей собственной практики подтверждает оценку Хана. Я никогда не встречался с доктором Балинтом, но я ощутил на себе то, что другие описывают как его гибкость, открытость и уважение к чужому стилю и мнению. Для первого выпуска журнала, который я редактировал (Balint, 1970), я был польщён и горд получить рукопись от Майкла Балинта, посвящённую «пациенту с повторным назначением», которую он позже расширил в книге «Лечение или диагноз» (Balint et al, 1970)). Это была очень творческая статья, но несколько бессвязная и написанная в стиле, который вряд ли был бы понятен американским читателям. С большим трепетом я приступил к редактированию, которое длилось целый месяц.
Впоследствии я вернул статью Балинту с очень извиняющимся письмом, в котором указал причины каждой правки и объяснил, как я пытался и, надеюсь, преуспел в сохранении индивидуального колорита и стиля его оригинальной статьи. Я смиренно спросил, может ли он принять отредактированную версию своей статьи для публикации, и вскоре получил от него очень приятное письмо. Он поблагодарил меня за «прекрасную редактуру» и добавил, что благодаря внесённым мной изменениям «мои представления об этих пациентах стали для меня ещё более ясными, чем раньше». Я никогда раньше и после этого не получал такого любезного ответа на свои редакторские усилия.


БОСТОНСКАЯ ГРУППА БАЛИНТА
Бостонская группа, которой сейчас 17 лет, была основана двумя терапевтами, оба из которых ранее имели опыт изучения нюансов взаимоотношений врача и пациента в рабочей группе, которая собиралась ежегодно в течение недели для изучения вопросов, имеющих отношение к общей медицинской практике. Другие были приглашены присоединиться к группе, и тот факт, что у каждого из них ранее был определенный интерес к такого рода исследованиям и приверженность к ним, обеспечил группе некоторую сплоченность. Меня пригласили присоединиться к группе не в качестве руководителя, а как врача-участника, обладающего специальными знаниями в области психоанализа и психиатрии.

Группа собиралась вечерами друг у друга дома, чтобы представить кейсы, предложить совет и поддержку, а также создать условия для того, чтобы избавиться от тягот напряженного рабочего дня на практике. Открытость, с которой участники обращались к своим чувствам, была спонтанно установлена на уровне, который могли терпеть как отдельные люди, так и группа. В тех случаях, когда тот или иной член группы упорствовал в "более глубоком" исследовании, группа находила свой собственный уровень терпимости. Такие моменты часто поднимали вопрос о том, насколько полезно самораскрытие в сравнении с самопознанием. Как психиатр, я иногда высказывался вскользь. Я старался сдерживать такие обсуждения, но испытывал неловкость, когда чувствовал, что мои комментарии могут быть восприняты как интерпретация индивидуальной или групповой динамики. Особая задача психиатра — избегать теоретизирования, жаргонных объяснений или преждевременного вмешательства, когда вмешательство конкретного врача кажется неуместным с точки зрения «хороших» психиатрических принципов. Самоограничение в таких вопросах, как и в случае с пациентами, обычно наиболее продуктивно.

Дидактическое или иное формальное обучение, как в первоначальных группах Балинта, не входило в формат. Встречи, проходившие раз в два месяца на протяжении многих лет, способствовали обмену информацией о некоторых аспектах жизни каждого участника, таких как характер их работы (большинство работало в агентствах, больницах или медицинских учреждениях), личная информация об их семьях, местах, где они отдыхали, и увлечениях, которыми они наслаждались. Иногда обсуждения касались не столько конкретных случаев, сколько проблем, с которыми люди сталкивались в своих административных округах, при смене работы, продвижении по службе и даже более глобальных вопросов, таких как реформа здравоохранения, будущее медицины и другие мирские дела. Когда такие отступления от темы отвлекали группу от намеченной цели, кто-нибудь обычно напоминал им о изначально принятых параметрах встречи. Несмотря на близость группы, между профессиональным и социальным взаимодействием всегда существовала тонкая грань, за которую члены группы не переходили, и это наблюдение имеет параллель в медицинской практике.

Темы
Члены группы рассматривали встречи, по сути, как возможность встретиться с коллегами-единомышленниками, отдохнуть от тягот напряженной повседневной практики и поразмыслить, обменяться мнениями друг с другом о "проблемных пациентах" и других интересных случаях. В центре внимания была смесь дачи советов, поддержки и исследования, лишь изредка вызывающего беспокойство зондирования, для более глубокой реакции врачей на поведение своих пациентов и предъявление жалоб. Как уже упоминалось ранее, периодически возникал вопрос о самопознании и самораскрытии, но обычно люди находят свой собственный стиль, глубину и уровень комфорта и негативно реагируют на попытки кого-либо из участников продвинуть процесс дальше. Участники объясняют устойчивость группы ее ценностью как «якоря» в быстро меняющемся медицинском климате, как места, где можно укрепить личностно значимые ценности медицинской практики. Но новые рабочие места, новые интересы и растущие семьи с годами изменили состав участников. К нам присоединились новые участники, в том числе «новичок» психиатр/психоаналитик, интересующийся медициной первичного звена, в то время как основная часть первоначальных участников остаётся и продолжает встречаться на довольно регулярной основе. Интенсивность и напряжённость рабочего дня иногда нарушают график, но сильная сплочённость поддерживает группу, даже когда вокруг них бушуют перемены в организации здравоохранения.

Восприятие группы
Участники, опрошенные вне группы, не смогли однозначно сказать, как обучение и рост в групповом контексте применялись к повседневной практике. Наблюдалось ощущение улучшенной терпимости к трудным пациентам с тенденцией вспоминать замечания психиатра / психоаналитика, такие как "Не надо просто что-то делать, сидите там" или "Бывают моменты, когда вы просто должны сказать пациенту, что вы больше ничего не можете для него сделать", в качестве самоутверждающих напоминаний. Одна участница воспринимала эту группу как своего рода «сообщество», которое расширяло рамки профессиональной культуры в её рабочей среде. Занятия часто были «посвящены конкретным вопросам», например, оценке дееспособности пациента или необходимости установления опеки, а не «эмоциональным переживаниям». Некоторым группа помогла в решении медико-правовых вопросов, в обучении более эффективному взаимодействию с персоналом клиники, в вопросах конфиденциальности или установлении границ с требовательными пациентами.

Повторяющаяся тема в группе связана с разочарованием и гневом, которые вызывают у врачей очень требовательные пациенты с соматическими расстройствами, которых британцы называют «пациентами, от которых сердце уходит в пятки» (сердца врачей «уходят в пятки», когда они видят таких пациентов в своём ежедневном списке). Большинство участников отметили, что снижение ожиданий уменьшило их чувство вины за то, что они не могут их вылечить, и повысило терпимость к их «болезненному поведению». Участники-врачи могли обсудить вопросы беспомощности и отсутствия контроля в таких случаях и то, что эти чувства означают с точки зрения идентичности и самовосприятия врача.
Другие вопросы касались того, как быть врачом для своей семьи или друзей, как называть пациентов по имени или по фамилии, что означает прикосновение или дарение подарков в отношениях между врачом и пациентом и должен ли врач присутствовать на важных событиях в жизни пациентов, таких как похороны, поминки, свадьбы и так далее. Один из участников посчитал, что вопросы границ, возможно, были одними из самых важных в группе. Один из участников, работавший с трудными пациентами, почувствовал, что просто обсуждение этого случая в безопасном контексте группы сделало его более терпимым. Все участники почувствовали, что группа в какой-то мере помогла им справиться со стрессом на работе или, как сказал один из участников, с « антигуманными силами в современной медицине».

Восприятие врача общей практики в представлении Балинта
Майкл Балинт неоднократно писал о том, как обогащает опыт работы с врачами общей практики изучение аспектов отношений между врачом и пациентом. Это обещает стать одной из неизменных привлекательных сторон группы Балинта. Балинт завидовал тому преимуществу, которое, по его мнению, было у врача общей практики перед психоаналитиком в том, что «они могут знать, и часто знают, пациента до того, как он заболеет, когда он наедине со своей болезнью» (1957, стр. 256). Балинт считал, что врач общей практики играет важную «профилактическую» роль, используя эти знания и знакомство со своими пациентами.

И он писал, что «самой полезной задачей для психиатров будущего будет изучение в сотрудничестве с врачами общей практики фундаментальной патологии «основного дефекта» (1957, стр. 291), поскольку, по его мнению, именно из этого раннего нарушения развития развились все болезни. «Основная ошибка», по его словам, заключалась в биологической структуре человека, «в разной степени затрагивающей как его разум, так и тело» (1957, стр. 255) Это стало результатом несоответствия между потребностями младенца в первые месяцы его жизни и уходом за ним и кормлением, которые были доступны в то время. Хотя такие недостатки редко можно было исправить, Балинт считал, что врач общей практики лучше всего подходит для того, чтобы помочь компенсировать эти недостатки у наибольшего числа людей. Будущее Balint Groups Каково будущее групп Балинта? Несомненно, классический труд «Врач, его пациент и болезнь» по-прежнему читают те, кто интересуется нюансами отношений между врачом и пациентом. Одна из участниц нашей группы, которая прочитала эту книгу в начале своей ординатуры, обнаружила, что она оказала на неё неизгладимое влияние. Выпускники медицинских факультетов, специализирующиеся на семейной медицине, обычно считают эту книгу обязательной к прочтению. Хотя многие из содержащихся в книге идей сейчас могут показаться не новыми, ясность и удовольствие от чтения сами по себе являются достаточными причинами, чтобы прочитать эту книгу. Но популярность групп Балинта в том виде, в каком они были задуманы и практиковались изначально, может снижаться. Группы продолжают существовать для студентов-медиков, терапевтов и врачей общей практики, ординаторов, социальных работников и других специалистов, но, вероятно, в формах, которые Балинт, будь он жив сегодня, даже не узнал бы. Мир стал быстрее, технологичнее, более ориентированным на время и производительность, чем в 1950-х годах. В связи с этим нам нужны идеи и опыт Балинта.

Терпение сейчас нужно как никогда, но оно было омрачено давлением и требованиями нового стиля медицинской практики, в котором у врача мало времени на размышления, а в отношения между врачом и пациентом вмешиваются посторонние организации, страховые компании, компании, занимающиеся управлением медицинской помощью, компании, проводящие анализ использования ресурсов, и тому подобное. Этот сдвиг в медицинской практике сделал задачу достижения комплексного подхода, при котором психику и сому можно было бы решать вместе, еще более отдаленной. Возможно, Национальная служба здравоохранения Англии в 50-е и 60-е годы была более гостеприимна к новаторским исследованиям Балинта. Но даже в 1957 году Балинт, в целом очень оптимистичный человек, писал: «Возможно, не будет слишком амбициозным надеяться, что в течение следующих ста-ста пятидесяти лет наши будущие коллеги смогут стандартизировать надёжную процедуру «длинного интервью» и даже его сочетание с медицинским осмотром» (1957, стр. 288). Но на самом деле тенденция прямо противоположна. Это приводит к более коротким встречам с пациентами и инновациям, которые принимают форму разработки стандартизированных опросников, которые можно заполнять с помощью компьютера, телефона или ассистента врача, чтобы выявить «психосоциальные» факторы, о которых врач, как «привратник» первичной медицинской помощи, должен знать, но исследования неоднократно показывают, что он этого не делает. Подводя итог, можно сказать, что при оценке применения групповых методик Балинта в современной медицине мы должны сравнить времена, в которые жил Балинт, с нашими собственными. Вполне вероятно, что совпадение факторов обусловило успех подхода группы Балинта.
Это:
1. Сила характера Майкла Балинта. Он был человеком благородным, искренним и толерантным, способным побуждать других мыслить и действовать так же творчески, как и он сам.

2- Его чрезмерный интерес и привязанность к врачам общей практики. Хотя он был очень привержен психоанализу, его ранняя привязанность к отцу (и конфликты с ним), а также его личный анализ с бывшим врачом общей практики, ставшим психоаналитиком Сандором Ференци заложили основу для применения психоаналитических идей в общей медицинской практике.
3. Его особый талант в переводе и применении психоанализа в венгерском стиле в медицинской среде. Балинт обладал редкой способностью переносить жаргонный язык психоанализа, такой как "терапевтический союз", "перенос и контрперенос", "сопротивление", "концепция лицемерия" и "взаимный анализ", на язык, который мог помочь группам врачей общей практики увидеть, почувствовать и включить нюансы повседневных отношений врача и пациента в терапевтические встречи. Другие социальные и политические события того времени, возможно, подготовили почву, на которой могли расцвести Балинт и его коллеги.

К ним относятся:
1. Девальвация и отсутствие самоуважения у врачей общей практики в то время, когда медицина проявляла большое почтение к специалистам. Врачи приветствовали поддерживающую, сочувствующую и благоприятную атмосферу в группах по подготовке и проведению исследований в клинике Тависток. Подробности этих приключений описаны в книге «Исследование врачей» (1966).

2. Послевоенный период, характеризующийся повышенным интересом к недавно появившейся области психосоматической медицины. Высокая частота психических расстройств во время Второй мировой войны и эффективность краткосрочного психологического лечения вызвали новый интерес к эмоциональной стороне болезни.

3. Национальная система здравоохранения (NHS), которая обеспечила непрерывность отношений между врачом и пациентом . Несмотря на то, что NHS катастрофически не хватало средств на психотерапию, обязательные долгосрочные отношения между врачами общей практики и пациентами способствовали возможности значимого вмешательства в жизнь людей.

Заключение
Несомненно, области психиатрии, психоанализа и общей практики богаче благодаря инновационному и даже революционному вкладу Балинта и его групповому подходу к обучению врачей. Его безграничная самоотдача во взаимном исследовании с врачами общей практики взаимоотношений между врачом и пациентом соответствовала реальности биопсихосоциальной модели, которой в наши дни слишком часто пользуются только на словах. Он поддержал важность врача в укреплении здоровья в то время, когда оно начало ослабевать перед лицом растущей специализации и технологий. Майкл Балинт завершил своё пятилетнее исследование учебно-исследовательских групп следующим замечанием: «Мой диагноз состоит в том, что общая практика серьёзно больна, но болезнь протекает в лёгкой форме, и при условии правильной терапии прогноз благоприятный» (1957, стр. 292). Достижимо ли утопическое государство, в котором «люди будут обращаться за помощью раньше и смогут жаловаться на свои конфликты до того, как у них выработается привычка болеть» (стр. 290), в рамках нашей нынешней системы здравоохранения, покажет время, но это маловероятно. Вероятно, без участия таких людей, как Майкл Балинт, которые могут отстаивать превосходство « медицины, ориентированной на пациента» и «общего диагноза» над «медициной, ориентированной на болезнь» и « традиционным диагнозом» (1957).

Самоотбор, очевидно, ограничивает число врачей, которые смогут получить опыт работы в группе, хотя есть надежда, что эти немногие смогут затем познакомить других со своим стилем работы и тем самым стать учителями-посредниками. Даже в программах ординатуры по семейной медицине в Соединённых Штатах, где поощряется участие в группах, возможно, менее трети участников считают этот опыт приемлемым или совместимым с их собственной ориентацией, образом мышления, стилем жизни и практикой. Сам Балинт признавал неоднозначность этого опыта. чувства участников группы-волонтёров.

Описывая отношение участников группы, Балинт заметил, что «больше всего их возмущало то, что их работа и их ответственность не стали легче благодаря их новому опыту и приобретённым навыкам. ... По мере того, как они учились видеть больше, точнее и глубже, их работа становилась сложнее, а ответственность тяжелее. Все они без исключения жаловались на это, но все они без исключения считали свою работу несравненно более интересной и полезной» (1957, стр. 293).

*************************

Выражение признательности: я благодарен всем членам группы (докторам Лесу Швабу, Барбаре Кови, Сэму Патнэму и Уильяму Бранчу), которые позволили мне поделиться с ними своим обширным и очень богатым опытом, и особенно тем, кто поделился со мной некоторыми своими личными размышлениями о групповом опыте: докторам Беверли Ву, Джен Шори, Пэт Мойер, Бет Лаун и Джоан Савицки. Я рад сообщить, что мой коллега, доктор Рэнди Полсен, заменил меня в качестве психиатра/психоаналитика в группе. Я особенно признателен доктору Джону Балинту за то, что он поделился со мной своими личными воспоминаниями об отце.

Ссылки
Балинт, Э. (1994). Выступление на 17-м ежегодном общем собрании Общества Балинта, Аскона, Швейцария, 30 июня 1987 г. Журнал Общества Балинта 22: 6-7.
Балинт, М. (1926). О психотерапии для врачей общей практики. Терапия (Будапешт). № 5.
Балинт, М. (1926). Психотерапия и психогенез физических симптомов. Gyogyaszat 66: 310.
Балинт, М. (1926). Психоанализ и клиническая медицина. Zeitschrift fur Klinische Medizen 103: 628.
Балинт, М. (1930). Кризис медицины. Дьёрдьшат 70.
Балинт, М. (1952). Первичная любовь и психоаналитическая техника. Нью-Йорк: Liveright Publications.
Балинт, М. (1954). Обучение врачей общей практики психотерапии. Британский журнал медицинской психологии 27: 37-41.
Балинт, М. (1957). Врач, его пациент и болезнь. Нью-Йорк: International Universities

Press.
Балинт, М. (1966). Психоанализ и медицинская практика. Международный журнал психоанализа 47:54.
Балинт, М. (1968). Основной недостаток. Лондон: Tavistock Publications, 1968
Балинт, М. (1970), Пациенты, получающие повторные рецепты: можно ли выделить их в отдельную группу?Психиатрия в медицине 1: 3-14.
Балинт М., Балинт Э., Гослинг Р. и Хильдебранд П. (1966) «Исследование врачей». Лондон: Дж. Б. Липпинкотт.
Балинт М., Хант Дж., Джойс Д., Маршалл М. и Вудкок Дж. (1970).
Лечение или диагноз:
исследование повторных назначений в общей практике.
Филадельфия:
Дж. Б. Липпинкотт. Фрейд, С. (1895). Психотерапия истерии. В книге Дж. Стрейчи (ред.) Стандартное издание полного собрания психологических трудов Зигмунда Фрейда (Том 2, Исследования истерии)(стр. 255-305).
Лондон:
Хогарт Пресс, 1955. Хопкинс, П. (1972). Медицина, ориентированная на пациента.
Лондон:
Regional Doctor Publications Ltd. Журнал Общества Балинта(1971). 1:1.
Журнал Общества Балинта (1994). 22.
Хан, М. (1969). О клиническом проявлении фрустраций, признаний и неудач в аналитической ситуации: эссе о исследованиях доктора Майкла Балинта в области теории психоаналитической техники.
Международный журнал психоанализа 50: 237-248.
Липкин М. Дж. и Патнэм С. (1980). Об обучении проведению интервью: отчет о семинаре. Нью-Йорк: Общество исследований и образования в области внутренней медицины первичной медико-санитарной помощи. Рахман, А.В. (1996).
Шандор Ференци: психотерапевт нежности и страсти. Нью -Йорк: Джейсон Аронсон. Скрыть

Перевод: Воронин Сергей Васильевич

Введение

Мне нравится считать себя кем-то вроде эксперта, когда дело доходит до неудачных групп. Несколько лет назад меня попросили организовать «учебную» группу для врачей общей практики на год. Эта группа просуществовала недолго, обычно в ней было два или три участника, после чего она закрылась.

Я организовал частную балинтовскую группу, в которой было восемь врачей общей практики, и она закрылась через год из-за низкой посещаемости. Я также был соруководителем группы с Кери Доман для младших врачей в местной учебной больнице.

В этой группе было девять человек, записавшихся на это на бумаге. На первых двух занятиях присутствовало четыре человека, но их количество быстро сократилось до того момента, когда мы сидели одни и ели бутерброды, которые были заказаны для группы!

Разговаривая с другими лидерами Balint Group, я не думаю, что подобный опыт является чем-то необычным.

Многие группы создаются с энтузиазмом, но лишь немногие достигают полной зрелости. Почему так происходит?

Какие факторы приводят к тому, что группа не выживает?

К счастью, я также руководил группами, которым удалось выжить, в том числе частнойбалинтовской группой, которая собирается уже десять лет.

Так в чём же разница между группами, которые процветают, и теми, которые еле-еле существуют или закрываются через короткий промежуток времени?

В статье «Основные» и «желательные» характеристики балинтовской группы (1994) Пол Сакин даёт полезные рекомендации по основным элементам, необходимым для успешной работы балинтовской группы.

Он описывает задачи группы и даёт полезные советы о таких вещах, как размер группы и отказ от использования записей для презентаций. Он ссылается на «стандартные правила для работы в небольших группах», такие как конфиденциальность, но что это за правила? Возможно, они опущены, потому что список всего, о чём нужно было бы подумать, чтобы возглавить успешную группу, был бы длинным, утомительным и, возможно, довольно очевидным.

Я сомневаюсь, что полный список «правил» был бы возможен. В этой короткой статье я поставил перед собой гораздо более простую задачу — перечислить некоторые из ошибок, которые можно допустить при управлении балинтовской группой.

Вот мой список из десяти способов управлять группой, чтобы деморализовать участников, поощрить отсев и обеспечить скорейшее закрытие группы.

10 способов управлять группой, которая потерпит неудачу:

1. Запустите группу как можно скорее без минимального планирования. Позвольте себе увлечься собственным энтузиазмом. Предположим, что каждый запрос о группе адресован кому-то, кто предан делу и готов присоединиться. Начните с небольшого числа, если это возможно, и предположите, что другие вскоре присоединятся к группе.

2. Изолируйте себя профессионально от других, если вы можете. Если это закрытая группа — не утруждайтесь общаться с коллегами — отправьте электронное письмо в общий список рассылки. А ещё лучше — попросите кого-нибудь сделать это от вашего имени.

3. Вас могут попросить организовать группу, которая потерпит неудачу в организационной среде. Хотя об этом не всегда говорят прямо, обратите внимание на такие признаки, как необязательность участия в группе, организация в последнюю минуту и конфликты с другими встречами.

Если вас просят организовать группу в организационной среде, считайте, что все практические вопросы были решены заранее. Приходите в назначенный день и посмотрите, что произойдёт. Не разговаривайте с репетиторами или менеджерами; особенно не разговаривайте с секретаршами, смотрителями или помощниками администратора. Предположим, что все в организации знают, что вы делаете, и полностью поддерживают группу.

4. Если вы создаете частную балинтовскую группу, старайтесь избегать любых обсуждений денег. Подождите до последней минуты, чтобы упомянуть о гонорарах, а затем смущенно спросите, чтобы сообщить об отсутствии ценности, которую вы придаете группе. По возможности вообще не просите денег и оплачивайте все расходы самостоятельно. Это гарантирует, что вы останетесь обиженными и не захотите продолжать руководить группой.

5. Выберите неподходящее место, если это возможно - лучше всего использовать медицинские учреждения, если их нет , выберите другое место, связанное с сильными эмоциональными переживаниями (я знаю о курс, который был успешно закрыт, проводя его в хосписе в течение нескольких лет).

Хорошим вариантом являются малоизвестные места, или с плохой парковкой, или с очень оживленным движением. Выберите зал, который может быть забронирован дважды или где вас могут прервать.

6. Не проводите никакого процесса "отбора" или введения в курс дела для группы. Позвольте любому, кто хочет присоединиться, прийти на занятия, независимо от его интересов или соответствия требованиям.

7. Не требуйте от участников никаких обязательств — будьте максимально гибкими. Позвольте людям прийти на пробное занятие, а не обязывать их посещать занятия постоянно. Если люди не приходят на занятия, не пишите им и не звоните. Если это не ваш стиль, то в качестве альтернативы вы можете связаться с каждым участником группы, чтобы узнать, собирается ли он присутствовать на следующем занятии, — чтобы дать понять, что вы не думаете, что группа выживет без их непоколебимой приверженности и присутствия.

8. Выберите соруководителя, который вам незнаком, или (что ещё лучше) того, кто вам активно не нравится или кому вы не доверяете. Не тратьте время на обсуждение и планирование совместной работы в группе. Динамика конкуренции и соперничества очень помогает довести группу до провала. Журнал " Балинт Сосьен "

9. Не заводите систему ведения записей о группе. Не записывайте посещаемость, извинения и уведомления о будущих прогулах. Не записывайте свои мысли о том, как прошла встреча, или идеи, которые у вас возникли о группе.

10. Наконец, не размышляйте о том, как проходит встреча. Составьте свой график так, чтобы вы должны немедленно умчаться после запуска группы, не поговорив со своим соруководителем. Не проводите никаких форм супервизии или консультаций, которые помогли бы вам подумать о группе.

Заключение

Я перечислил выше десять вещей, которые я сделал, которые привели к провалу балинтовской и других групп, которыми я руководил. Есть, конечно, много других способов потерпеть неудачу в управлении балинтовской группой.

Возможно, вы даже пробовали некоторые из этих способов самостоятельно. Большинство неудач происходит из-за нежелания думать о повседневных трудностях, связанных с управлением группой.

Парадоксально, но, пытаясь избежать чувства неудачи, мы часто невольно его вызываем.

Избегая неловких разговоров с коллегами, мы временно чувствуем себя менее тревожно, но также перестаём извлекать уроки из своего опыта.

Управление успешной балинтовской группой требует многих тех же качеств, которые необходимы для того, чтобы быть участником группы Балинта - человек должен научиться протягивать руку помощи другим, чтобы достичь того, что невозможно в одиночку, быть терпимым к своим и чужим ошибкам и иметь мужество учиться на них.

Пытаясь избежать неудачи, мы, возможно, должны подумать о том, как мы можем принять её; то есть радоваться нашим ошибкам, неудачам и промахам по мере того, как мы учимся. По словам Сэмюэля Беккета, «всегда пытался. Всегда терпел неудачу. Неважно. Попробуй ещё раз. Снова потерпи неудачу. Потерпи неудачу лучше».1

1. Сэмюэл Беккет, «Худшее впереди» (1983) Энтони Фроггетт - обучающий аналитик и супервайзер Института группового анализа. Он был директором по обучению на учебных курсах IGA по групповому анализу в Манчестере (2007-2012).

Он руководит двумя постоянно действующими балинтовскими группами для GPS в Манчестере - одной совместно с Кери Доманом, а другой самостоятельно. Том 41. 2013 год Скрыть